20131211

Апи чет

„Хочу попросить пояснить щлок 9.30 из Гӣты: апи чет сударāчāро бӿaджате мāм. У меня давеча небольшая [дискуссия] с нашими N-скими *** случилась. Как утверждают эти ребята, щлок означает, что никто не в праве судить вайшнава за его грехи. Его грех не вменяется ему в грех (прямо как в лютеранстве). Поэтому нечего нам пенять нашими прошлыми деяниями (К**, Р**, П** и прочие перверты). Мое возражение строилось на том, что настоящий вайшнав, даже если бывает у него споткновение в порок или греховное поползновение, всегда исправляет (или стремится исправить) свою жизнь, никогда не валяется в греховной жизни, тем более никогда свои грехи не оправдывает. Как с точки зрения Татвавада следует понимать этот щлок верно?“


अपि चेत् सुदुराचारो भजते मामनन्यभाक् ।
साधुरेव स मन्तव्यः सम्यग् व्यवसितो हि सः ॥३०॥

क्षिप्रं भवति धर्मात्मा शश्वच्छान्तिं निगच्छति ।
कौन्तेय प्रतिजानीहि न मे भक्तः प्रणश्यति ॥३१॥

Тот, кто служит Мнѣ безраздѣльно, должен почитаться святым, даже если живет во злѣ, ибо в самой основѣ его бытія — увѣренность в Моем величествѣ [без которой невозможно сочетаніе безраздельной бӿакти и наимерзостнѣйшей грѣховности].1

Очень скоро дӿарм [вновь] становиться сутью его существа, и он вступает в вѣчное блаженство. Знай, Каўнтейа: Мой бӿакта не погибает [— не карается необратимым и губительным невѣжеством, подобно абӿактам].2

Низкое поведеніе не свойственно Вишн̣у-бӿактам. С ними такого не происходит. Когда же в рѣдчайших случаях происходит, то происходит из-за возвышенности, а не из-за ущербности, слабости. Даже в таких случаях они должны считаться сāдӿовами. Дӿарм очень скоро вновь будет очевиден как их сердцевина, их сущность: āтмā. Судурāчāръ̤ — лишь этап на их пути к вѣчной щāнти. Даже не отсутупленіе. Даже не остановка. Тѣм болѣе не провал.

Но кто эти бӿакты?

Щлоки апи чет… и слѣдующій за ним кшипрам̇ бхавати… относятся к дэвам, ам̇щам дэвов и к рьшіям. „Ам̇щах̤“ означает пришествіе, явленіе — не „часть“. Дэвы и рьшіи — тѣ џӣвы, которым свойственно совершать (и накапливать тѣм самым) пун̣ье в объемах, несопоставимых с человѣческими возможностями. Но при всем их сущностном, сварӯповом превосходствѣ над человѣческими џӣвами они также обладают предѣлом, верхним ограниченіем в том, сколько пун̣ья они могут накопить. Этот предѣл можно сравнить, напримѣр, с невозможностью для человѣческаго џӣвы стать Индрой или Щивой. Суть этого предѣла не в том, что слишком много пун̣ья — это плохо. Или, скажем, что перепроизводство пун̣ья нарушает равновѣсіе в мірѣ и грозит катаклизмами. Ничего подобнаго. Дѣло в том, что достиженіе апарокша-џњāнія, зрячаго знанія, сжигает всѣ послѣдствія кармени, ожидающія своих черед в судьбѣ џӣвы. Остается только прāрабдӿам, запущенныя, пришедшія в движенія воздаянія, как благія, так и бѣдственныя. Апарокша-џњāнӣ пріобретает иммунитет от любых последѣйствій в этом мірѣ; как бы он ни поступал, на нем это не скажется. Но не скажется, пока он здѣсь.

Для чего богам творить адӿармъ̤?

Если до озаренія апарокша-Знаніем карма, т.е. правильныя, благотворныя дѣла, полуразумные совершают ради выслуженнаго счастья, благо-разумные — ради вычищенія сознанія и тела, подготовки их к пониманію знанія и сосредоточенію на нем, то после āпарокшья карма пріобретает надмірное, невре́менное значеніе. Поапарокшевое карма позволяет џӣвѣ полностью раскрыть свое блаженство в мокшѣ. Однако бесконечно возрастающаго блаженства не существует. Существует бесконечное блаженство Парабрахмени. Блаженство остальных может длиться вѣчно, но имѣет свои предѣлы, переживаемыя џӣвой не как преграда и недостаточность, но как верх, совершенство полноты.

Сварӯповыя ограниченія — не какая-то невидимая стена, в которую џӣва упирается, неспособный двигаться дальше, или в которой застывает, словно насекомое в янтарѣ. Вершителем и претворителем таких ограниченій является Бӿагавāн, поддерживающій дӿармъ̤ либо Собственным пришествіем, либо как āвещах̤ (Одержитель) в дэвах и других существах. Напримѣр, когда асуры получают знаніе, котораго по сварӯпу недостойны, Бӿагавāн является как Буддӿа или поручает Щивѣ попустительствовать Ман̣имāнāсуру (Саӈкарѣ), чтобы ввести асуров в морок, мох.

После того, как Саӈкаршан̣а (Щеша, не Бӿагавад-рӯпам) получил в рӯпѣ Лакшман̣ы общеніе с Рāмāватāрой, близостью превосходящее его пригодность (йогйату), в Крьшн̣āватāріе он же как Баладэва был нѣсколько отстранен от Бӿагавāна. Старшинство было (до какой-то степени) препятствіем его служенію Вāсудэвѣ, в том время как положеніе младшаго брата в Рāма-лӣлу, наоборот, тому способствовало.

У дэвов или рьшіев может наступить момент, когда набранное ими пун̣ье превосходит их сварӯповый предѣл. Тогда Вишн̣у изнутри побуждает их творить „судурāчāръ̤“, создавая обстоятельства для этого, или посылает их родиться среди людей, гдѣ они творят судурāчāръ̤ своими ам̇щами. Судурāчāръ̤, наимерзкіе из грѣхов, умаляет их пун̣ье до вмѣстимаго сварӯпом объема.

Очевидно, что к обычным людям, только стремящимся к знанію, не говоря уже об апарокшевом Знаніи, данныя щлоки не имѣют отношенія. Почему? Не только потому, что это „позволено лишь богам“, но и по той простой причинѣ, что сад-āчāръ̤, противоположность дурāчāра — важнѣйшее средство достиженія вѣрнаго знанія и подлинной бӿакти, средство, которое на пути к ним не обойти никак.

Карма как путь к знанію

Надежда есть и для йогинов, которым не хватило усердія, чтобы состояться, и для задавшихся искренними вопросами о брахмознаніи, но так и не сдѣлавших ни одного практическаго шага в его направленіи. Эти надежды закреплены в Гӣтѣ, но не данным щлоком. Здѣсь надо смотрѣть щлокъ̤ 2.40 и отвѣт на послѣдній из вопросов Арџџуны в 6-м подвигѣ:

नेहाभिक्रमनाशोऽस्ति प्रत्यवायो न विद्यते ।
स्वल्पमप्यस्य धर्म्मस्य त्रायते महतो भयात् ॥

—Гӣтā 2.40

В этом йогѣ начатое не теряется безвозвратно. Прерванное не приносит обратных послѣдствій — как не влечет их и неисполненіе иного дӿарма, не завершеннаго или не выполненнаго из-за поглощенности, пусть и недостаточной, дӿармом познанія Брахмени. Даже толика Вишн̣у-дӿарма защищает от великаго страха — хранит от сам̇сāра.3

В Тāтпарьѣ Мадӿва приводит созвучныя стихи из Агни- и Брахмаваіварта-пурāн̣ій. Оттуда „Вишн̣у-дӿарм“ в переводѣ, в них же находим опредѣленіе Вишн̣у-дӿарма, или ваішн̣аваго дӿарма, или „йога“, как совокупности средств к прознанію, сāӈкӿйѣ:

प्रारब्धमात्रमिच्छा वा विष्णुधर्म्मे न निष्फला ।
न चान्यधर्म्माकरणाद्दोषवान् विष्णुधर्म्मकृत् ॥
इत्यग्नेये ।

Начало, не получившее продолженія, или желаніе, не приведшее к начинанію, не бесплодны в Вишн̣у-дӿармѣ. Живущій Вишн̣у-дӿармом не виновен и тогда, когда не творит другой дӿарм.

स्वोचितेनैव धर्म्मेण विष्णुपूजामृते क्वचित् ।
नाप्रवृत्तिः प्रवृत्तिर्वा यत्र धर्म्मः स वैष्णवः ॥
इति ब्रह्मवैवर्त्ते

Дӿарм, в котором ни отказ от запретнаго, ни правильныя дѣла никогда не преслѣдуют цѣли иной, нежели поклоненіе Вишн̣ову свойственной и подобающей жизнью, называется ваішн̣авым.

Основаніе для надежды

В этих прамāн̣н̣ых словах, наряду с подтвержденіем и изъясненіем дающейся в Гӣтѣ надежды, содержится предвосхищеніе той буддӿи, что очень скоро будет излагаться в Гӣтѣ начиная со щлока карман̣й эвāдӿикāрас те мā пӿалешу кадāчана, — собственно пути бескāмнаго, бескорыстнаго добра, ведущаго к прознанію. Именно на этом пути нѣт обрывов, но только перерыв с продолженіем. На этом поприще сдѣлавшій шажок — или занесшій для него ногу — обезопасен от продолженія круговой череды; не эрудит, не мудрец, не исступленник.

Цѣль пути — Знаніе, озаряющее āтмана махāбӿактью, но путь к нему, состоит не только в слушаніи, осмысленіи, вспоминаніи, размышленіи, что логично и естественно, но и в добродѣтели, полезной жизни по способностям, активности, побуждаемой стремленіем снискать довольство, прасāдіе Бӿагаванта, — что удивительно, пока мы думаем о „знаніи“ в привычном ключѣ: как о суммѣ сложенных интеллектуальных усилій, а не как о ви́деніи, даруемом вмѣстѣ со способностью видѣть.

Садāчāръ̤ нужен для читта-щуддӿи

Непосредственно знаніе получают в щраван̣іи, мананіи и дӿйāніи. Щраван̣іе — пониманіе смысла услышаннаго, не просто выслушиваніе. Мананіе — размышленіе, сопоставленіе, выявленіе сомненій и разрѣшеніе их с помощью полученных в щраван̣іи и в пратйакшѣ прамāн̣ій. Дӿйāніе — полное вницаніе в чистый смысл. Но ни щраван̣іе, ни тѣм болѣе мананіе и дӿйāніе невозможны без чистоты сознанія, которое служит орудіем в этих трудах.

Знаніем мы называем плод слушанія, размышленія и вницанія. Знаніе с большой буквы— это в первую очередь ви́деніе Брахмени āтманом-воспріятником. В своем вторичном значеніи знаніе — это парокшевое знаніе, совокупность обдуманных и принятых смыслов, являющаяся необходимой предпосылкой дарщанія. Знаніе в расхожем пониманіи, как набор свѣденій, может быть освоено при наличіи интеллекта и независимо от āчāра. Но не может быть понято, уяснено, обращено на себя, на видимое и невидимое. Не может способствовать бӿакти. Не может пробудить бӿакти. Отмывает же сознаніе (читта-щуддӿи**) дӿармъ̤, сат-карма, садāчāръ̤. Когда карма совершается ради этой цѣли, а не в качествѣ замѣны знанію и не как вынужденный труд, на который обречен каждый дехӣ-вотелесник („А вот бы перестать ѣсть и не чувствовать холода! Можно было бы не работать“), то это — карма-йогъ̤.

Признаком очищенія сознанія, готовности его к џњāнію-бӿакти служит безстрастіе к объектам дурāчāра, к тому, вокруг чего обращаются жизнь и интересы дурāчāринов. Такое состояніе называется в щāстрѣ вирактих̤, или ваірāгйам. Примѣчательно, что и культивація такого состоянія в отрывѣ от щраван̣ія, мананія, дӿйāнія ни к чему не приводит. Ощущеніе принадлежности к избранному меньшинству, чьи интересы не совпадают с низменными потребностями толпы, за результат не считается.

Йогъ̤ начинается с желанія творить добро ради истины

Вопрос Арџуны в 6-м подвигѣ Гӣты:

अयतिः श्रद्धयोपेतो योगाच्चलितमानसः ।
अप्राप्य योगसंसिद्धिं कां गतिं कृष्ण गच्छति ॥

—Гӣтā 6.37

Что же станет с тѣм, Крьшн̣а, кто, убежденный в пути и конечной цѣли, не был усерден и отошел от йога в своих помыслах, после того, как он не смог достичь в йогѣ совершенства?

Рѣчь идет в первую очередь о дӿйāна-йогѣ, т.е. средствах достиженія совершеннаго дӿйāнія, но в своем отвѣтѣ Бӿагавāн обобщает всѣ слагающіе и ступени йога, вплоть до самых начальных, даже предначальных:

जिज्ञासुरपि योगस्य शब्दब्रह्मातिवर्त्तते ॥
—Гӣтā 6.44

Даже просто ищущій знанія о йогѣ [со временем, после многих жизней] постигает Парабрахма, смысл Щабдабрахмени-Вѣды.

मोक्षोपायस्य जिज्ञासुरपि केवलपाठकात् ।
विशिष्टः किमु तद्विद्वान् किं पुनर्यस्तदास्थितः ॥
इति परमयोगे

Даже тот, кто только ищет знанія о пути к мокшѣ, превосходит бездумнаго чтеца мантров и щлоков, что говорить о знающем этот путь, тѣм болѣе о том, кто цѣлеустремленно по нему движется. (Слова Парамайога в Гӣтā-тāтпарйа-нирн̣айѣ)

Представляете, какое катастрофическое получится сочетаніе, если провести смысловыя связи между этими щлоками и апи чет судурāчāрах̤…? Щāстра нигдѣ не выдают лицензіи на дурāчāръ̤. Чтобы имѣть надежду на продолженіе пути, человѣк должен приложить хоть какое-то усиліе, хоть какое-то намѣреніе, хоть какое-то желаніе к карма-йогу: должен пытаться или хотѣть творить общеполезное добро в достовѣрном знаніи о Бӿагаватѣ, как поклоненіе Ему. Потянувшись к этому пониманію, он будет подхвачен силой своего свабӿāва, силой вдохновляющаго его свабӿāвъ̤ Вайова, силой осуществляющаго его свабӿāвъ̤ Бӿагаванта и уже никогда не опущен. Но если он полагает, что нѣчто пережитое им в отношеніи ментальной идеи Бога или нѣкая схема, усвоенная на уроках катехизиса, обеспечат ему такое перевоплощеніе, в котором все пойдет „само собой“, то он нигдѣ. Если он думает так в отношеніи кого-то другого, то он нигдѣ в равной мѣрѣ. Вѣдь связь между „щлоками надежды“ и апи чет судурāчāрах̤… возможна только через исключеніе из йога нишкāма-кармени — полезности и доброты.

Три вида дурāчāров среди бӿакт и псевдо-бӿакт

Итак, есть дэвы, џӣван-мукты, которые на пути к бӿогāх̤, вершинѣ мокши, творят судурāчāръ̤ по причинам, лежащим за предѣлами карменных послѣдствій. Есть обычные сāтвичные џӣвы, вставшіе на путь йога (карма-йога в случаѣ человѣческих џӣв), но оступившіеся. Есть џӣвы, для которых дурāчāръ̤ — часть их естества, в каких бы конфессіях они не искали своей выгоды.

Что отличает дэвов от будущих йогинов, а пока обывателей, переживающих не лучшій період в своей жизни, и что отличает их от асуров или людей-подонков (манушйāдӿамов), естественно склонных ко злу, от всевозможных религіозных обманщиков и обманников, пошедших вразнос после долгих лѣт притворства и лицемѣрія?

Бӿаџате мāм ананйабӿāк. „Какіе бы слагающіе дӿарма ни были ими похерены, они поклоняются Мнѣ и Мнѣ Одному“. Āчāръ̤ (садāчāръ̤), или дӿармная жизнь, необходимо подразумѣвает почитаніе многих: дэвов в водѣ, природѣ, землѣ, воздухѣ почтительным и памятливым пользованіем стихіями; людей гостепріимством и помощью; меньших тварей милосердіем и кормежкой и т.д. Садāчāра-ваішн̣ав дѣлает все это как служеніе опредѣляющему присутствіе Вишн̣ова во всѣх этих сущностях, что превращает его правильную жизнь, образцовое поведеніе в упāсаніе. В неправильной, мерзкой, не заслуживающей подражанія жизни ваішн̣ава-судурāчāры, остается, однако, одна необычайная особенность — никто и ничто не может смѣстить Вишн̣ова с положенія верхновнаго божества в его сердцѣ или раздѣлить это положеніе с Ним!

Бӿаџате в данном щлокѣ стоит в настоящем времени, это бӿаџаніе, бӿакти-в-дѣйствіи, что к „бывшим“ не относится. Увы для нас, разглядѣть непрекращающійся поток бӿакти под наслоеніями умнаго и телеснаго дурāчāра — не в человѣческих силах. Как и с увѣренностью отличить человѣка-џӣву от дэвы или рьшин̣а, совершающаго сāдӿаніе или отживающаго прāрабдӿам в человѣческом телѣ. Бӿакти — āтменное состояніе, и пурāн̣іям извѣстны случаи, когда судурāчāръ̤ бӿакт выражался не только в потворствованіи похоти (Индра и его обращеніе с Ахальёй, Вищвāмитра и Менакā), но и в словах с помыслами, прямо противорѣчащих бӿакти. Подчас боги и вѣдовидцы присоединяются к силам зла, но тѣм только способствуют его пораженію. Примѣр: Гарга, проводившій обряд нарѣченія Крьшн̣ы, гуру Йāдавов, впослѣдствіи стал хулителем Крьшн̣ы. Еще примѣр: Карн̣а, он же Сугрӣва в предыдущем рожденіи.

Бӿаџаніе этих сверхсуществ может быть незамѣтным под слоем их судурāчāра, но оно есть. Доказательство? Кшипрам̇ бӿавати дӿармāтмā \ он очень скоро становится дӿармāтманом: дӿармъ̤ снова завладѣвает его мыслями, побужденіями и дѣлами. Щащвач‿чӿāнтӣм̇ нигаччӿати \ установив свое пун̣ье на законном уровнѣ, он отправляется в вѣчную щāнти — вступает в высшій свѣт мокши.

Недопустимость ошибочной канонизаціи

Но преждѣ чѣм воспользоваться презумпціей святости и причислить „нѣкогда возвышенных преданных“, импонировавших нам в разных организаціях, к скрытым бӿактам, что однажды возсіяют, разсмотрим другія опредѣленія, данныя неподдѣльному дэву-судурāчāрину в Гӣтѣ — и тѣ, которыя в Гӣтѣ отсутствуют. Преждѣ чѣм манйате, почитать кого-либо сāдховом, нам надо быть абсолютно увѣренными. Асад-упāсаніе, ложное поклоненіе, основанное на ложном возвеличеніи, на ложном отождествленіи, гораздо страшнѣе, чѣм неопознаніе в судурāчāрѣ любимца Господа. Если физически или публицистически я буду противостоять дурāчāру божественной личности, не замѣтив внутри ваішн̣ава (или даже замѣтив!), мнѣ воздастся пун̣ьем, ибо я исполню должное, поступлю правильно. Если я буду почитать, даже мысленно, дэвом или рьшином зауряднаго человѣка в отсутствіе каких-либо указаній на его дэвій свабӿāвъ̤, такое лжеупāсаніе приведет меня к ложным взглядам, усугубленію пāпа и непріятію правды.

Достаточныя и недостаточныя свидѣтельства божественности судурāчāры

Остаточныя и поверхностныя проявленія бӿакти не могут расцѣниваться как отголоски былого и будущаго величія. То, что „бывшій“ не материт Нерожденнаго, а признает „годы духовной практики важным этапом своего становленія как личности“, или продолжает проживать в индійских тропиках-субтропиках, героически не сбѣгая в северный хлад и смрад, или устроился в нишах примиренчества, портняжа пушистых франкенштейнов методом мультирелигіознаго синтеза, не обнаруживает его ваішн̣авскій потенціал и не оправдывает его дурāчāръ̤.

Годы ваішн̣авской „практики“ за плечами тоже не указывают на временно отошедшаго йогина или пытливца. Во-первых, для большинства людей исполненіе религіозной обрядовости не отвѣчает их природной предрасположенности, а значит и не может быть основным дѣлом, карменем в карма-йогѣ. Дѣлал ли человѣк то нужное и цѣнное, что ожидалось в этой жизни именно от него, что было дано ему сдѣлать — это уже вопрос. Во-вторых (и в-главных), аттрибутика ваішн̣ава-дӿарма, повтореніе мантров и имен, проповѣдь тѣх или иных идей могут быть проникнуты невѣжеством, а значит быть недѣйствительными. Если человѣк исповѣдует вѣрные взгляды, то судить о том, насколько глубоко он их воспринял, с наших позицій почти невозможно. Но если его прежнія, в бытность „ваішн̣авом“, убежденія — фантазіи, бред, расходящійся с реальностью щāстр и міра, то это самоочевидно, и говорить становится не о чѣм: налицо отсутствіе одного из основных — и главнаго видимаго — признаков как дэвы, так и йогина или скромнаго џиџњāсова. Обрядовость, аттрибутика и терминологія без должнаго знанія и пониманія — спесь.

Два вида опредѣленій „бӿакты“

В щāстрѣ встречаются два вида опредѣленій „бӿакты“ или „ваішн̣ава“. Согласно первому, бӿакта есть обладатель бӿакти, великой пріязни к Бӿагаванту, всемерно превосходящей чувства любви к кому бы и чему бы то ни было и основанной на ясном знаніи о Его величествѣ. Согласно второму, бӿакта есть тот, кто проявляет внѣшніе признаки бӿакти, а именно: наносит на тело урдӿва-пун̣д̣рам, щитала- и тапта-мӯдрам, украшает себя листьями и древесиной Туласӣ, занят слагающими бӿакти — воспѣвает нāмена и стотра, слушает Хари-катӿу, возносит арчаніе перед Вишн̣у-мӯртями, приносит поклоны Бӿагавату и Его окруженію и т.д.

„Внѣшнее“ в щāстрѣ не является синонимом „поверхностному“, „необязательному“, „неофитскому“ или „фанатическому“. Это обязательное составляющее садāчāра, хотя на нем садāчāр далеко не заканчивается. Оно „внѣшнее“ по причинѣ своей различимости для сторонняго наблюдателя, а не потому, что не происходит из „внутренняго“ или не имѣет на внутреннее вліянія. Однако сварӯповым, сущностным опредѣленіем бӿакты является первое.

Бӿакта по первому опредѣленію (назовем его „бӿакта-1“) может быть опознан по признакам бӿакты-2. Однако в рѣдких случаях бӿакта-1 не проявляет признаков бӿакты-2 или вообще никаких признаков возносимой души в своем поведеніи. И совершенно не рѣдки случаи, когда бӿакта-2 не обладает сущностной, сознательной бӿакти, отличающей бӿакту-1. Или же, наряду с внѣшним почитаніем Бӿагаванта, бӿакта-2 может совершать поступки или имѣть привычки, относящіяся к категоріи дурāчāра или судурāчāра. Каким же образом понять, есть ли внутри бӿакты-2 или того, кто побыл бӿактой-2, бӿакта-1, сāдӿу?

Щāстро как единственный способ опознать сāдӿова в судурāчāрѣ

Кшипрам̇ бӿавати дӿармāтмā — не надежда, не вѣра в будущее преображеніе. Это факт, а не предположеніе. Только на основаніи свершившагося факта мы можем судить о том, что кто-то и в судурāчāрѣ оставался бӿактой. Свершившіеся факты, вѣнчающіе цѣпочку событій, охватывающих подчас многія жизни и многія йуга, мы можем узнать только из щāстра.

Именно для таких, преподанных щāстрами случаев, нам совѣтуется не позволять своему мненію о богах-дурāчāрах опускаться ниже отмѣтки сāдӿу. Сāдӿур эва са мантавйах̤ — таковой должен считаться сāдӿовом, о нем надо думать как о сāдӿовѣ: правѣдном, угодном Бӿагавату существѣ. Здѣсь и только здѣсь грѣх отдѣлен от грѣшника. Мантавйах̤ подразумѣвает „думать“, „считать“, „понимать, что“, „разсматривать как“, но не подразумѣвает подражанія или непротивленія дѣйствіям, подобным поступкам богов-судурāчāров, или неосужденія таковых поступков.

Почему „до́лжно думать“?

Когда к Индрѣ обращаются словами Таіттирӣйāран̣йака

इन्द्र आगच्छ अहल्यायै जार ।

Приди, Индра, любовник Ахальи!

…то его не славят за то, как он поступил с Ахальёй, его не клянут за то, что он сдѣлал с Ахальёй (это было бы странной попыткой привлечь его милость), его славят как того, на ком почти не сказался совершенный в отношеніи Ахальи гнусный грѣх, за который любой другой был бы подвергнут долгому и суровому наказанію. И наказанію не из тѣх, от каких возможно скрыться или откупиться покаяніем. Индру славят как того, кто бӿакти-знаніем превзошел вселенскіе законы.

Но грѣх, пусть даже совершаемый индроподобным бӿактой, ощущают на себѣ его жертвы — страданіе не может не хлынуть отвѣтной волной. Кто получает отдачу? Отдачу получают враги этого бӿакты, его хулители. Отсюда и необходимость, долженствованіе в сāдӿур эва са мантавйах̤.

Вйавасāйах̤

Вйавасāйах̤ показывает главное отличіе судурāчāров из 9-го подвига Гӣты: самйаг вйавасито хи сах̤, „он обладает совершенной убѣжденностью, вѣрным и осознанным до степени несомненности знаніем“. Конечно, вйаваситах̤ можно трактовать, как „обладающій рѣшимостью“ двигаться в нужном направленіи, имѣющій правильную цѣль, однако существительное вйавасāйах̤ уже встречалось в Гӣтѣ: вйавасāйāтмикā буддӿих̤… (2.41). Придавать и в этом случаѣ слову вйавасāйах̤ значеніе „рѣшимости“, „стремленія к цѣли“ означает упрекать упоминаемых далѣе кармаитов, стремящихся к внѣшним плодам Вѣда-кармен, в „нерѣшительности“, что по меньшей мѣрѣ странно. Им что, надо в „рѣшительности“ прибавить, чтобы оказаться на вѣрном пути? Или в вѣрном знаніи, полученном из таких прамāн̣ій, что исключают всякую сомнительность? Так что опредѣленіе вйавасāйа как во втором, так и в девятом адӿйāйах: прамāн̣а-нирн̣итāртӿа-нищчайах̤, убѣжденность в установленном прамāн̣іями смыслѣ, причем убѣжденность того рода, что подлегает самому бытію.

Прамāн̣н̣ыя рѣченія, своей точностью и ясностью приводящіе к осмысленію йога, пути к сāӈкӿйѣ, прознанію своебытности Бӿагаванта и џӣвы, называются в Гӣтѣ словом буддӿих̤ начиная с 39-го щлока второго адӿйāйа.

Обладатель вйавасāйа в отношеніи такой буддӿи, причем в превосходной степени (самйак) — не начинающій, у котораго иссяк энтузіазм, не саннйāсӣ, пресытившійся престижем или стерильностью аскетизма, не рядовой вѣрующій, задавленный бытовухой. Да что там говорить, любой невѣжда, даже называющій свои поклоняемые символы, зрительные ли, идейные ли, „Крьшн̣ой“ или „Нāрāйан̣ой“, не имѣет ни малѣйшаго отношенія к разряду самйаг-вйаваситах̤.

Знаніе есть бӿакти. Бӿакти есть знаніе.

Гдѣ нѣт и не было знанія, там не может быть бӿакти. Гдѣ нѣт бӿакти, там не может быть знанія. Без бӿакти не бывает бӿаџате. Бӿакти с знаніем небездружны (авинāбӿāвах̤). Самйаг-вйавасāйах̤ — Знаніе на основѣ узрѣнія, увѣренность высшаго порядка. Небездружная бӿакти к нему — махатӣ бӿактих̤, великая бӿакти. Такая бӿакти отличает того, кто самйаг-вйаваситах̤.

Любой другой судурāчāра может забыть о бӿакти. Бӿакти для него достижима только в видѣ алпа-бӿактих̤, мелкой бӿакти — салютаціи Богу от случая к случаю. Дурāчāра же без „су“, т.е. обычный, не сверхдурāчāра, обрести махатӣ бӿакти может — в общеніи с сатами, сат-саӈгѣ. Самому ему себя не вытянуть. Также нѣт смысла разсчитывать на знаніе-бӿакти, не прилагая усилій для исправленія своей ситуаціи. Āчāръ̤, дӿармная жизнь, является сāдӿаніем, средством достиженія как знанія, так и Знанія.

Таким образом, из судурāчāра выхода нѣт, если ты не дэватā. Из дурāчāра выход возможен, с помощью настоящаго бӿакты. Автоматическаго, безусильнаго выхода из дурāчāра не существует.

Су

В чем тогда разница между судурāчāром и просто дурāчāром? Может быть, в тяжести грѣхов, в объемѣ причиненнаго горя и вреда? Было бы очень сложно провести такую грань: вот это очень плохо, никуда не годится, а вот такой грѣшок — ничего, не бѣда. Замолишь. Одно, мол, дѣло опіаты. А выпить можно, в мѣру. Или кого-то убивать нехорошо, но уж лучше его, чѣм брāхман̣а. В щāстрѣ существует классификація грѣхов, но смысл ея не в предпочтительности одних преступленій перед другими, а в неотвратимости наказанія страданіем даже за раздавленнаго муравья.

Приставку „су“ дурāчāру добавляет естественность адӿарма. Когда дурāчāръ̤ происходит из самости џӣвы, из его свабӿāва — это судурāчāр. Под вліяніем рожденія, среды и других внѣшних причин — просто дурāчāр. Дэва может недолго вести себя подобно асуру — судурāчāрах̤ — но его, в отличіе от асура, не ждет гибель, нāщах̤, вѣчный тамас: на ме бӿактах̤ пран̣ащйати.

Вишн̣оборчество, жестокость, похоть, ложь, самодовольство, проистекающія из качеств āтмана — показательныя в отношеніи āтмана — приводят в худшее из мѣст навсегда.

Потому, трезво посмотрѣв на свою жизнь, я должен опредѣлить в ней дурāчāръ̤, адӿармъ̤, и постараться замѣстить его садāчāром, сат-кармен̣ем. Если не хитрить с самим собой, то это просто. Добрые, дѣятельные, ищущіе или обретшіе Знаніе бӿакты Вāсудэвы помогут мнѣ в этом. С каждым полезным поступком, совершенным во славу Вишн̣ова, с каждым поборотым гнѣвком, с каждой отброшенной местью, с каждой наживой, отпущенной ради чужого счастья, я буду приближаться к тому Знанію о Бӿагаватѣ, что освободит мое радостное я. Каждая отдача, каждое непотаканіе бесполезным привычкам, каждая чуткость к нуждам живых, если внутренне озвучены размышленіем о Вишн̣у-вѣдѣ, пересиливающим шепоток ахаӈкāра и сладкіе наигрыши выгод, напитают мой интерес к Вишн̣ову во мнѣ, в других, в природѣ и в дѣлѣ. А один этот интерес — дорогого стоит.

Гӣтā-Бӿāшье Мадӿвы, 9.30–31

न भवत्येव प्रायस्तद्भक्तो दुराचारः । तथापि बहुपुण्येन यदि कथञ्चिद्भवति, तर्हि साधुरेव मन्तव्यः ॥ ३० ॥

Его бӿакта обычно не бывает мерзавцем-дурāчāрой. Но когда в исключительных случаях, из-за великаго пун̣ья, по великой, превосходящей возможное для себя добродѣтели своей, он становится таковым, думать о нем до́лжно как о сāдӿовѣ, угодникѣ Бӿагаватьем.

कुतः? “क्षिप्रं भवति धर्मात्मा” । देवदेवांशादिष्वेव चैतद्भवति । उक्तं च शांडिल्यशाखायाम् −

“नाविरातो दुश्चरितान्नाभक्तो नासमहितः ।
सम्यग् भक्तो भवेत् कश्चिद् वासुदेवेऽमलाशयः ।
देवर्षयस्तदंशाश्च भवन्ति क्व च ज्ञानतः ॥”
− इति ।

Почему? «Кшипрам̇ бӿавати дӿармāтмā» \ Он скоро становится дӿармāтманом: дӿармъ̤ снова завладѣвает его мыслями, побужденіями и дѣлами. Такое может происходить только с дэвами, их пришествіями (ам̇щами) и им подобными (рьшіями и другими сверхчеловѣческими џӣвами). Ибо сказано в Щāн̣д̣илйа-щāкӿѣ:

«Тот, кто не отказался от мерзкаго поведенія, не может стать подлинным бӿактой Вāсудэвы, безупречным в своих желаніях. Это невозможно и для абӿакты, т.е. того, кто не творит бӿакти в видѣ щраван̣ія, кӣртанія и т.д. Не может стать бӿактой и тот, чье вниманіе отвлечено чувственными интересами. Однако дэвы, рьшіи и их ам̇щи, даже проявляя порой подобные изъяны, могут быть бӿактами Вāсудэвы благодаря своему знанію (знанію уровня самйаг-вйавасāйа)».

अतोऽन्यः कश्चिद् भवति चेत् डाम्भिकत्वेन सोऽनुमेयः । साधारणपापानां तु सत्सङगान्महत्यपि कथञ्चिद्भक्तिर्भवति । साधारणभक्तिर्वेतरेषाम् ।

Если же кто-то другой, будучи дурāчāром, становится бӿактой (выказывает внѣшніе признаки бӿакты в ваішн̣авских знаках или поведеніи), слѣдует понимать, что движет им тщеславіе, а его поступки — притворство. Иногда у обычнаго грѣшника великая бӿакти может возникнуть благодаря общенію с возвышенными душами. Для остальных (для закоренелых грѣшников, а также для обычных, но не соприкоснувшихся с великими џњāнинами) возможна только обычная, т.е. незначительная, поверхностная бӿакти. Пережить сущностную, āтменную любовь к Богу им не дано.

“शठमतिरुपयाति योऽर्थतृष्णां तमधमचेष्टमवैहि नास्य भक्तम्”
− इति हि श्रीविष्णुपुराणे ।

“सा श्रद्दधानस्य विवर्धमाना विरक्तिमन्यत्र करोति पुंसाम्”
− इति च ।

«Тщеславный притворщик выдает себя падкостью до чувственных утѣх. Знай его подонком (низменным в дѣйствіях и намѣреніях), а не бӿактой» (Щрӣ-Вишн̣у-пурāн̣іе).

«В обладающем щраддӿо́й бӿакти постоянно возрастает, дѣлая его безстрастным ко всему остальному» (Бӿā. 3.5.13)

“वेदास्त्वधीता मम लोकनाथ तप्तं तपो नानृतमुक्तपूर्वम् ।
पूजां गुरूणां सततं करोमि परस्य गुह्यं नच भिन्नपूर्वम् ।
गुप्तानि चत्वारि यथागमं मे शत्रौ च मित्रे च समोऽस्मि नित्यम् ।
तं चापि देवं सततं प्रपन्न: एकान्तभावेन भजाम्यजस्रम् ।
एतैर्विशेषैः परिशुद्धसत्त्वः कस्मान्न पश्येयमनन्तमेनम्” ॥
− इति मोक्षधर्मे आचारस्य साधनत्वोक्तेश्च । ज्ञानाभावे च सम्यग्भक्त्यभावात् । तथा हि गौतमखिलेषु − “विना ज्ञानं कुतो भक्तिः कुतो भक्तिं विना च तत्” इति । “भक्तिः परे स्वेऽनुभवो विरक्तिरन्यत्र चैतत्त्रिकमेककालम्” इति भागवते ॥ ३१-३४ ॥

Слѣдующія слова Мокшадӿарма показывают, что āчāръ̤, добродѣтельная жизнь, является сāдӿаніем к зрячему знанію (апарокша-џњāнію, дарщанію):

«Локанāтӿа, Владыка міра, Господь просвѣщенных! Я изучил Вѣды, я размышлял над их смыслом с неотступным вниманіем (тапас). Я не говорил ни слова лжи. Постоянно воздаю почести своим учителям. Не выдавал чужих тайн, не клеветал, не злословил. Прикровенные члены — дѣтородный, живот, рѣчь, руки — использовал по щāстру. Был непредвзят и с врагами, и с друзьями. С сердцем, очищенным такой жизнью, я непрерывно сознавал себя зависимым от Дэвы и поклонялся ему, не отвлекаясь ни на что иное. Отчего же мнѣ не узрѣть Его, Ананту?»

Без знанія же не может быть подлинной бӿакти. Сказано в Гаўтама-кӿилах: «Без знанія, откуда быть бӿакти? Без бӿакти, откуда быть знанію?» И сказано в Бӿāгаватѣ: «[Тот, кто положился единственно и во всем на Бӿагаванта, испытывает] одновременно троякое: бӿакти, осознаніе величества Всеполнаго с осознаніем собственной от Него зависимости и безстрастіе ко всему прочему [—как удовольствіе, насыщеніе и исчезновеніе голода, которыя вкушающій переживает с каждым глотком]» (11.2.42)

Гӣтā 6.3

आरुरुक्षोर्मुनेर्योगं कर्म कारणमुच्यते ।
योगारूढस्य तस्यैव शमः कारणमुच्यते ॥

Для стремящагося к непосредственному Знанію средством [достиженія такого Знанія] называется карма. По достиженіи йога — āтменнаго Знанія — средством достиженія [полноты āнанда в мокшѣ] называется щамъ̤, прекращеніе такого кармени в дӿйāніи и других видах погруженія сознанія в āтменно-зримое.4

Из Гӣтā-тāтпарйа-нирн̣айа, 6.3

नानाजनस्य शुष्रुषा कर्माख्या करवन्मितेः ।
योगार्थिना तु सा कार्या योगस्थेन हरौ स्थितिः ॥
तेनापि स्वोत्तमानां तु कार्याऽन्यैरखिलेष्वपि ।
शक्तितः करणीयेति विशेषोऽसिद्धसिद्धयोः ॥
प्राप्तोपायस्तु सिद्धः स्यात् प्रेप्सुः साधक उच्यते ।
तस्य प्राण्युपकारेण सन्तुष्टो भवतीश्वरः ॥
सिद्धोपायेन विष्णोस्तु ध्यानव्याख्यार्चनादिकम् ।
कार्यं नान्यत्तस्य तेन तुष्टो भवति केशवः ॥

«Карменем называется служеніе разным существам [как тѣм, кто выше, так и равным, и низшим]. Тот, кто стремится к йогу, должен отправлять такое карма, как платят налог правѣдному царю, ибо к этому обязывают прамāн̣ія. Пребывающій в йогѣ пребывает в Хараѣ [— в сампраџњāта-самāдӿи, пока им не изжито прāрабдӿа-карма, он пребывает в славѣ Харая, повтореніи, слушаніи и памятованіи Его дѣяній и т.д., когда же прāрабдӿам исчерпано, то он пребывает в асампраџњāта-самāдӿи, безраздѣльном вникновеніи в Харая], но и он должен служить тѣм, кто выше его, в то время как ищущій достичь йога должен творить добро всѣм, насколько в его силах. Отличіе достигшаго Средства [способствующаго непремѣнности мокша] от снискателя его есть отличіе сиддӿи, совершеннаго, от асиддӿи, несовершенным. Если первый называется сиддӿой, то второй — сāдӿакой, снискателем сиддӿи. Ӣщвара доволен тѣм сāдӿакой, что помогает живым существам. Совершившійся в Средствѣ сиддӿа должен заниматься только дӿйāніем Вишн̣ова, объясненіем Вишн̣у-вѣды, арчаніем Вишн̣ову и другими видами полнаго соредоточенія на увиденном им Знаніи и не быть занят ничѣм иным — так он удовлетворяет Кещаву».


  1. Апи Даже чет если судурāчāрах̤ живущій наинедостойнѣйшей жизнью бӿаџате мāм̇ совершает бӿакти Мнѣ ананйа-бӿāк никого иного не чтя как Верховное Божество, [то] сāдӿух̤ эва [как] сāдӿу, угодный Бӿагаванту џӣва, устремленный к мокшу сах̤ он мантавйах̤ должен быть понимаем, самйаг совершенным образом вйаваситах̤ убѣжден в истинном знаніи безошибочными прамāн̣іями хи поскольку сах̤-2 он. 

  2. Кшипрам̇ Очень скоро бӿавати он [вновь, будучи естественным дӿармиком, правѣдником, — обоснованіе в Бӿāшьѣ] становится дӿармāтмā проникнут дӿармом, правѣдным мышленіем и поведеніем, во всѣх слагающих своего существа, от внутренних побужденій до замѣтных внѣшне проявленій, нигаччӿати достигает щащват‿щāнтим̇ вѣчной щāнти, вѣчнаго блаженства (щам̇ = āнандам, щāнтих̤ = вершина āнанда и непрерываемость āнанда страданіем, кроме того, щāнтих̤ — это состояніе полной незаинтересованности в достиженіи чего бы то ни было сам̇сāрн̣аго); Каўнтейа о сын Кунти! пратиџāнӣхи осознай, пойми: ме бӿактах̤ Мой бӿакта на пран̣ащйати не погибает, не теряет бӿакти (что повлекло бы за собой неизбѣжную потерю самосознанія, наказаніе за грѣх и погруженіе в безвыходную тьму страданія).  

  3. Иха Здѣсь, в этом йогѣ на асти не существует абхикрама-нāщах̤ потери начатаго [— начатое не придется начинать заново, путь возобновляется с точки остановки], на видйате не присутствует пратйавāйах̤ послѣдствій, противоположных желаемым; апи даже су‿алпам̇ ничтожная толика асйа этого дхарммасйа дхарма трāйате хранит махатах̤ от великаго бхайāт страха. 

  4. Āрурукшох̤ Для стремящагося достичь йогам̇ йога [полноты йога, т.е. апарокшеваго Знанія, состоящаго в воспріятіи Бӿагаванта āтманом напрямую и являющимся навѣрны́м Средством к мокшу] мунех̤ мунина, т.е. парокша-џњāнина, со щраддӿой впитывающаго правдивое знаніе посредством индрій, манаса и буддӿи, карма добро, творимое ко всѣм живым существам [здѣсь под карменем не имѣются в виду ежевременныя духовныя отправленія, такія как ежедневныя сандӿйā-ванданам, повтореніе мантр по обѣту, соблюденіе постов, посещеніе при возможности тӣртӿ и прочая, безусловно, обязательная для откровенія апарокша-Знанія дѣятельность, поскольку во второй половинѣ щлока будет говорится о щамѣ \ прекращеніи кармени, подобныя же кармен̣а не оставляются достигшим зрячаго Знанія, но наполняются āтменно-пережитым смыслом и становятся из выраженія тяги к бӿакти выраженіем великой бӿакти как таковой] кāран̣ам̇ средством [достиженія искомаго] учйате называется; йога‿āрӯд̣ӿасйа для взошедшаго в йогъ̤, т.е. обретшаго полноту йога, апарокша-Знаніе, тасйа эва для него или этого [упомянутаго кармени] щамах̤ дӿйāніе и другіе виды погруженія сознанія в Бӿагаванта, Который есть предмет Знанія [„щамо ман-ништ̣ӿатā буддӿех̤“ (Бӿā°) \ „Щамъ̤ есть утвержденность мышленія во Мнѣ“] или прекращеніе [упомянутаго выше кармени; эти два значенія слова „щамах̤“ нераздѣльны: вницаніе в āтменно воспринятую реальность Бӿагаванта занимает в жизни сиддӿи мѣсто другой дѣятельности; дэвы и другіе высшіе џӣвы, даже будучи апарокша-џњāнинами, продолжают заботиться о низших џӣвах, в этом их поклоненіе Бӿагаванту] кāран̣ам средством [достиженія парама-сукӿа, высшаго блаженства мокши] учйате называется. 

Комментариев нет:

Отправить комментарий